Глава XI. Семетей. Поход китайцев на Талас.

Уничтожив Дыншу, Мааданчу и других великанов, киргизские батыры собрали их трупы и сложили их в огромную кучу.

На шестой день сражений был ранен и Кульчоро, а на седьмой день - Бакай. Приехав к Каныкей, они приняли лекарства. Семетей остался невредимым, так как аколпок не пропускал пуль, а Джамгырчи, Сарыхан, Байтайлик, Шаимбет, Калык и другие, перебив много врагов и отбросив их назад, начали преследовать их.

Китайцы поспешно бежали по направлению к Бейджину. Конурбай, уговаривая свой народ, в страшном гневе пытался опять остановить поток бегущих.

- Что это значит? Многочисленные, как на корове шерсть, китайцы бегут от малочисленных, как горсть, киргизов? Лучше умрем все, чем побежим!

Сказав так, Конурбай повернул обратно многих бегущих. Он надеялся на великанов Мааданчу и Дыншу и не знал еще, что они убиты. Но тут как раз приехал Джееджельдет и сообщил ему, что оба великана погибли.
Услышав эту страшную весть, Конурбай свалился кубарем со своего Алгары на землю и стал рвать на своей голове волосы. Он горько рыдал, как будто только что умер его родной отец. В страшной ярости он вскочил на своего Алгару и закричал:

- Я пришел в ярость - буду сражаться! Опозорился я - буду бороться!

Вскачь пустился он на холм и стал вызывать киргизских батыров на поединок. Увидев Конурбая из киргизского стана, хан Джамгырчи подумал:

- Если Конурбай - хан, я тоже - хан, чем я хуже его? Если написано мне умереть от руки Конурбая - умру, а все-таки попытаюсь побороться с ним хоть раз, - и, вздыбив своего коня Аккокуля, он выехал навстречу.

Бросили жребий. Конурбаю выпало нанести удар первым. Джамгырчи его удара даже не почувствовал, и вслед за этим сам ударил его. От удара Джамгырчи пикой Конурбай чуть не слетел со своего коня и кое-как удержался в седле. Пока он усаживался, Джамгырчи нанес нему второй удар секирой по голове, и он в беспамятстве стал падать с седла.

Наблюдавшие за боем китайские великаны, поддерживая под руки Конурбая, вывели его из боя. Многочисленные вражеские воины окружили Джамгырчи. Если семь волков, ночуя вместе, нападут, то не оставят и остатка от овцы и, слизывая кровь, все равно не будут сыты. Точно так и семь тысяч великанов разве оставят в живых одного? Около Джамгырчи не было ни Семетея, ни Кульчоро, ни Бакая, ни Сарыхана, которые могли бы оказать ему помощь. Оказался он в безвыходном положении, глаза его помутнели, руки бессильно опустились, и, не зная, что делать дальше, он оторопел. Хотя он был один, все же он долго и храбро сражался. Но что может сделать один против многочисленных воинов? В конце концов Джамгырчи ударом пики был сбит с коня, и батыру отрубили голову.

В это время находившемуся в своей ставке Семетею донесли, что вышедший на поединок Джамгырчихан убит. Как только эта весть достигла Семетея, он ударами в барабан собрал всех своих воинов и, ведя за собой Кульчоро, Бакая, Канчоро и Сарыхана, сказал в ярости:

- Ну, Конурбай, берегись! Я уничтожу тебя до основания. Буду гнать тебя до самого Бейджина.